Сергей Степашин в интервью «КП» о ситуации с экономикой в период пандемии коронавируса

Пандемия коронавируса сильно ударила по мировой экономике. Обозреватель «Комсомолки» Александр Гамов побеседовал на эту тему с бывшим премьером, главой Наблюдательного совета Фонда ЖКХ Сергеем Степашиным.

– Сергей Вадимович, глава правительства Мишустин сказал, что коронавирус ударит по госбюджету очень сильно. Как это отразится на программе переселения из аварийного жилья, ведь Фонд ЖКХ финансируется из бюджета? В этом году вы планируете переселить около 60 тыс. человек. Этот план под угрозой срыва?

– Нет. На сегодняшний день мы идём с перевыполнением, порядка на 65%. У нас есть убеждённость, что мы свою программу выполним по трём причинам. Первое. Она не свёрнута в отличие от многих других программ. Стройка, где задействованы бюджеты и средства по переселению из аварийного жилья, не останавливается. Объяснение здесь простое. Аварийное жильё столь же опасно, если не в большей степени, чем коронавирус. Просто опасно для жизни. Мы не можем людей оставлять в этих условиях, тем более антисанитарных.

Второе. Налажена система взаимодействия со всеми регионами. Мы работаем хоть и в удалённом режиме, но практически каждую неделю подписываем порядка 10-12 контрактов с регионами нашей страны. На днях подписали с Карелией.

– А деньги-то на это есть, вам не урезали финансирование?

– Никаких сокращений бюджета в программе переселения из аварийного жилья не предусмотрено. Те 570 миллиардов, что запланированы, будут использованы и задействованы. Тем более, что строительная отрасль – движитель экономики. Я как-то уже говорил, порядка 30 смежных отраслей промышленности и экономики задействованы при строительстве, а это примерно 10 млн человек. Вы обратили, наверное, внимание, о чём уже дважды говорил президент. Он спрашивает у врачей: когда мы можем прекратить карантинные мероприятия? Прекрасно понимая, что борьба с коронавирусом нанесла больший ущерб нашей экономике и нашим гражданам, чем коронавирус. Из этого мы и исходим сейчас.

Более того, на сегодняшний день около 20 регионов готовы перевыполнить программу и закрыть её в 2023 году, а не в 2025-м, как предусмотрено указом президента. Среди них Астраханская область, Томская область, Чечня, Карачаево-Черкесия и ряд других субъектов РФ.

– И Константин Цицин, генеральный директор корпорации, и Вы так откровенно говорите о перевыполнении, как в советские времена о пятилетках.

– А почему бы и нет?

– Вам же повысят соцобязательства.

– Насчёт соцобязательств молодец, очень хорошо сказал. Но не повысят, мы сами их принимаем, повышенные. Дело в том, что программа на год была приостановлена, к сожалению. В правительстве шли дискуссии, стоит её продолжать или нет. Дискуссии прекратил Владимир Путин, сказал: программе быть, Фонду быть. Так вот, в связи с тем, что не было ясно, будет программа или нет, почти все регионы (и особенно муниципалитеты) занизили число нуждающихся в переселении из аварийного жилья. На самом деле их больше. И переселять нужно всех. Чем скорее, тем лучше.

– Так выделенных средств не хватит.

– Но мы приняли решение: в каком регионе заканчивается программа, будем дополнительно финансировать за счёт средств Фонда и, видимо, ставить вопрос перед бюджетом страны. Хотя, я понимаю, сейчас всё это очень непросто, с учётом того, что бюджет сокращается, и не только у нас, а во всём мире. Но я ещё раз говорю, что ликвидация аварийного жилья должна быть в приоритете. Кстати, по этому поводу направили письмо вице-премьеру по строительству Марату Хуснуллину.

– Вы сейчас говорите как председатель Общественного совета Минстроя…

– …и председатель Наблюдательного совета Фонда ЖКХ. 6 лет я этим хозяйством занимаюсь.

– И я тоже занимаюсь этим хозяйством. А теперь вопрос как бывшему премьеру. Вы возглавили правительство в 99-м, при Борисе Ельцине, когда бюджет тоже трещал.

– Ну, тогда бюджет не трещал. Тогда он был просто скукожен. При мне «бочка» (баррель нефти) стоила 9 долларов. Мы мечтали с покойным Виктором Степановичем, что будет 25-30 – и мы рванём. Сейчас 32. Поэтому я считаю, что паники быть никакой не должно. Тем более очень рассчитываю, что удастся всё-таки договориться с…

– …ОПЕК плюс?

– Да. Ну, а тогда, кроме того, что бюджет был скукожен, зарплаты не платили (кстати, станок включали потихоньку иногда, никто этого не заметил), инфляция была совершенно другой, галопирующей, ещё и нестабильность серьёзнейшая в политическом плане существовала. Импичмент готовили Ельцину в Госдуме. Серьёзный раскардаш, что называется, во многих регионах страны. Полыхал Кавказ. Так что я не стал бы сравнивать сегодняшнее время с 99 годом. Мне представляется, что тогда ситуация в стране была намного опаснее, и с точки зрения власти в том числе, её консолидации и её возможностей влиять на обстановку. Поэтому паникёрам я хочу ещё раз сказать, сегодня не 1999 год. А через год проанализируем, кто на что способен, в том числе в таких форс-мажорных обстоятельствах.

– Ещё надо помнить, что президент сейчас не Ельцин, а Путин.

– (смеётся) Совершенно верно. Ну, Борис Николаевич вообще был тяжеловат, он и прибаливал, и Дума выступала против него. Так что большую часть ответственности тогда, до прихода Путина на пост президента, на себя брало правительство Примакова, правительство Черномырдина и правительство Степашина (на всякий случай хочу напомнить). Но Сергею Владиленовичу (Кириенко) (вообще) не повезло, он под дефолт попал.

– Сейчас Вы с премьером Мишустиным не связывались?

– Нет. Мы просто представили все материалы, которые есть. Фонд работает, к Фонду вопросов нет. Зачем премьер-министру мешать лишний раз? Я думаю, что он человек опытный, работать умеет, хваткий, что называется (в хорошем смысле слова), организованный.

– Почему Ваш друг Алексей Кудрин (который в Счётной палате работает) иногда, бывает, как с цепи срывается, продолжает ругать правительство?

– У него такая задача. Счётная палата всегда должна быть оппонентом, подсказывать, где есть проблемы. Ты же помнишь, у меня (в бытность главой Счётной палаты) тоже полемика была с правительством. Это нормально. Тем более что Алексей хороший экономист. Он ставит диагноз. С его предложениями можно соглашаться, можно не соглашаться, это уже дело правительства. Кстати, президент, ты знаешь, его всегда очень внимательно слушает.

– Вчера было третье обращение Владимира Владимировича к народу, к гражданам. Если их сравнивать…

– Первое было обнадёживающее: давайте недельку потерпим, и всё будет хорошо. Второе более жёсткое. А вчера – это была программа действий. Причём не только на период коронавируса, я считаю, и в долгую, что называется. Это поддержка малого и среднего бизнеса, это, наконец-то, поддержка врачей. Это изменение налоговых подходов, разного рода бюрократических штук, связанных с паспортами и со всем остальным. Знаешь, нет худа без добра. Вот сейчас эта ситуация показывает наши проблемы, наши пробелы, несовершенство законодательства, нормативной базы, административных и иных действий. Вчера была серьёзная программа, но без истерики, спокойно. Кстати, Путину и не свойственны истерики.

– Он что, специально на экран вывел всех губернаторов?

– Ну конечно. Чтобы народ знал. Хотя обращался он к народу, но там были люди, которые несут за это ответственность. Почему не вывести их лица на экран? И потом, ведь есть простая формула: кто не справляется – он уходит. Сергей Гапликов в Коми написал заявление, потому что там ситуация с коронавирусом рванула. Ушёл. Так же как и Орлов из Архангельска. Это жизнь.

– Сергей Вадимович, Путин дал понять, что надо врачам помогать, они должны бороться. Но в то же время, если кто-то может работать …

– …должен работать. Абсолютно верно. В Москве, насколько я знаю, почти 6 миллионов людей трудится. В некоторых городах даже салоны красоты не закрыли. Всё зависит от обстановки. Мне тоже непонятно, когда перекрывают границы в регионах. У нас нет чрезвычайного положения, ребята, вы превышаете свои полномочия. Вы лучше разберитесь с профилактикой, с больными с коронавирусом, с состоянием медицины и так далее. А закрыть – это самое простое. Я вспоминаю 88-й год, когда президент Горбачёв в Баку вводил чрезвычайное положение. Ну, позакрывали всё. Как рвануло потом, аж до Союза долетело! Надо думать головой.

– Можете включить свою интуицию, опыт. Сколько продлится эпидемия?

– Я не врач. Единственное, могу сказать о своих личных ощущениях. После Пасхи, я думаю, пойдёт на убыль. Ну, не на дно. У нас Улюкаев всё время дно искал, не нашёл его. Есть такой термин медицинский – выход на плато. Вероника Скворцова (глава Федерального медико-биологического агентства) об этом сказала, этот срок назвала, я готов с ней, наверное, согласиться. А объективно, конечно, всё закончится летом. Летом тепло, а коронавирус тепло не любит. Поэтому дай Бог, чтобы у нас было жаркое, хорошее лето и, наконец-то, наши дети, да и взрослые, старики могли выйти и подышать воздухом. Потому что взаперти сидеть – не самое лучшее с точки зрения психологии, психики и социального настроения в стране.

– А Вы в маске сейчас ходите?

– Да нет. Генералы в масках не ходят.

Источник: KP.RU