ИМПЕРАТОРСКОЕ ПРАВОСЛАВНОЕ ПАЛЕСТИНСКОЕ ОБЩЕСТВО

Русские поэты о рождественской елке

Русские поэты о рождественской елке



Ёлка


Посвящается кн. Е. П. Долгорукой
 
Одиноко вырастала
Елка стройная в лесу,
Холод смолоду узнала,
Часто видела грозу.

Но, покинув лес родимый,
Елка бедная нашла
Уголок гостеприимный,
Новой жизнью зацвела.

Вся огнями осветилась,
В серебро вся убралась,
Словно вновь она родилась,
В лучший мир перенеслась.

Дети нужды и печали!
Точно елку, вас, сирот,
Матерински приласкали
И укрыли от невзгод.

Обогрели, приютили,
Чист и светел ваш приют,
Здесь вас рано научили
Полюбить добро и труд.

И добра живое семя
Не на камень упадет:
Даст Господь, оно во время
Плод сторичный принесет.

Начат сев во имя Бога.
Подрастайте, в добрый час!
Жизни тесная дорога
Пораздвинется для вас.

Но невзгода ль вас застанет
На пути, или порок
Сети хитрые расставит –
Детства помните урок.

Для борьбы дана вам сила;
Не родное по крови,
Вам свет истины открыло
Сердце, полное любви.

И о Нем воспоминанье
Да хранит вас в дни тревог,
В пору счастья и страданья,
Как добра святой залог.

И. С. Никитин
1855 


Елка

Елка, дикую красу
Схоронив глубоко,
Глухо выросла в лесу,
От людей далеко.

Ствол под жесткою корой,
Зелень - все иголки,
И смола слезой, слезой
Каплет с бедной елки.

Не растет под ней цветок,
Ягодка не спеет;
Только осенью грибок,
Мхом прикрыт - краснеет.

Вот сочельник рождества:
Елку подрубили
И в одежду торжества
Ярко нарядили.

Вот на елке - свечек ряд,
Леденец крученый,
В гроздьях сочный виноград,
Пряник золоченый

Вмиг плодами поросли
Сумрачные ветки;
Елку в комнату внесли:
Веселитесь, детки!

Вот игрушки вам. - А тут,
Отойдя в сторонку,
Жду я что - то мне дадут -
Старому ребенку?

Нет играть я не горазд:
Годы улетели.
Пусть же кто-нибудь подаст
Мне хоть ветку ели.

Буду я ее беречь, -
Страждущий проказник, -
До моих последних свеч,
На последний праздник.

К возрожденью я иду;
Уж настал сочельник:
Скоро на моем ходу
Нужен будет ельник.

Владимир Бенедиктов
1859
 



Божий дар

Крошку-ангела в сочельник
Бог на землю посылал:
“Как пойдешь ты через ельник,
— Он с улыбкою сказал, -
Елку срубишь, и малютке
Самой доброй на земле,
Самой ласковой и чуткой
Дай, как память обо Мне”.
И смутился ангел-крошка:
“Но кому же мне отдать?
Как узнать, на ком из деток
Будет Божья благодать?”
“Сам увидишь”,— Бог ответил.
И небесный гость пошел.
Месяц встал уж, путь был светел
И в огромный город вел.
Всюду праздничные речи,
Всюду счастье деток ждет…
Вскинув елочку на плечи,
Ангел с радостью идет…
Загляните в окна сами, -
Там большое торжество!
Елки светятся огнями,
Как бывает в Рождество.
И из дома в дом поспешно
Ангел стал переходить,
Чтоб узнать, кому он должен
Елку Божью подарить.
И прекрасных и послушных
Много видел он детей. –
Все при виде божьей елки,
Все забыв, тянулись к ней.
Кто кричит: “Я елки стою!”
Кто корит за то его:
“Не сравнишься ты со мною,
Я добрее твоего!”
“Нет, я елочки достойна
И достойнее других!”
Ангел слушает спокойно,
Озирая с грустью их.
Все кичатся друг пред другом,
Каждый хвалит сам себя,
На соперника с испугом
Или с завистью глядя.
И на улицу, понурясь,
Ангел вышел… “Боже мой!
Научи, кому бы мог я
Дар отдать бесценный Твой!”
И на улице встречает
Ангел крошку,— он стоит,
Елку Божью озирает, -
И восторгом взор горит.
Елка! Елочка! – захлопал
Он в ладоши. – Жаль, что я
Этой елки не достоин
И она не для меня…
Но снеси ее сестренке,
Что лежит у нас больна.
Сделай ей такую радость, -
Стоит елочки она!
Пусть не плачется напрасно!”
Мальчик ангелу шепнул.
И с улыбкой ангел ясный
Елку крошке протянул.
И тогда каким-то чудом
С неба звезды сорвались
И, сверкая изумрудом,
В ветви елочки впились.
Елка искрится и блещет, -
Ей небесный символ дан;
И восторженно трепещет
Изумленный мальчуган…
И, любовь узнав такую,
Ангел, тронутый до слез,
Богу весточку благую,
Как бесценный дар, принес.

Ф. М. Достоевский 




***
Нарядили елку в праздничное платье:
В пестрые гирлянды, в яркие огни,
И стоит, сверкая, елка в пышном зале,
С грустью вспоминая про былые дни.
Снится елке вечер, месячный и звездный,
Снежная поляна, грустный плач волков
И соседи-сосны, в мантии морозной,
Все в алмазном блеске, в пухе из снегов.
И стоят соседи в сумрачной печали,
Грезят и роняют белый снег с ветвей…
Грезятся им елка в освещенном зале,
Хохот и рассказы радостных детей.

Фофанов Константин Михайлович (1862-1911) 


        Елка
        Легенда

         Не под кровом золоченым
         Величавого дворца,
         Не для счастья и довольства,
         Не для царского венца —
         Ты в приюте позабытом
         Вифлиемских пастухов
         Родился — и наг, и беден, —
         Царь бесчисленных миров.
         Осторожно, как святыню,
10     В руки Мать его взяла,
         Любовалась красотою
         Безмятежного чела.
         Ручки слабые Младенец
         В грозно сумрачный простор
         С беспредельною любовью
         С лона Матери простер.
         Всё, что борется, страдает,
         Всё, что дышит и живет,
         Он зовет в свои объятья,
20     К счастью вечному зовет.
         И природа встрепенулась,
         Услыхав Его призыв,
         И помчался ураганом
         Бурной радости порыв.
         Синева ночного неба
         Стала глубже и темней,
         И бесчисленные звезды
         Засверкали ярче в ней;
         Все цветы и все былинки
30     По долинам и лесам  
         Пробудились, воскурили
         Благовонный фимиам.
         Слаще музыка дубравы,
         Что затронул ветерок,
         И звучнее водопадом
         Низвергается поток,
         И роскошней покрывалом
         Лег серебряный туман,
         Вечный гимн запел стройнее
40     Безграничный океан.
         Ликовала вся природа,
         Величава и светла,
         И к ногам Христа-Младенца
         Все дары свои несла.
         Близ пещеры три высоких,
         Гордых дерева росли,
         И, ветвями обнимаясь,
         Вход заветный стерегли.
         Ель зеленая, олива,
50     Пальма с пышною листвой —
         Там стояли неразлучной
         И могучею семьей.
         И они, как вся природа,
         Все земные существа,
         Принести свой дар хотели
         В знак святого торжества.
         Пальма молвила, склоняя
         Долу с гордой высоты,
         Словно царскую корону,
60     Изумрудные листы:  
               «Коль злобой гонимый
               Жестоких врагов,
               В безбрежной равнине
               Зыбучих песков,
               Ты, Господи, будешь
               Приюта искать,
               Бездомным скитальцем
               В пустынях блуждать,
               Тебе я открою
70           Зеленый шатер,  
               Тебе я раскину
               Цветочный ковер.
               Приди Ты на отдых
               Под мирную сень:
               Там сумрак отрадный,
               Там свежая тень».
         Отягченная плодами,
         Гордой радости полна,
         Преклонилася олива,
80     И промолвила она:  
               «Коль, Господи, будешь
               Ты злыми людьми
               Покинут без пищи —
               Мой дар Ты прими.
               Я ветви радушно
               Тебе протяну
               И плод золотистый
               На землю стряхну.
               Я буду лелеять
90           И влагой питать,  
               И соком янтарным
               Его наливать».
         Между тем в унынье тихом,
         Боязлива и скромна,
         Ель зеленая стояла;
         Опечалилась она.
         Тщетно думала, искала —
         Ничего, чтоб принести
         В дар Младенцу-Иисусу
100   Не могла она найти;
         Иглы острые, сухие,
         Что отталкивают взор,
         Ей судьбой несправедливой
         Предназначены в убор.
         Стало грустно бедной ели;
         Как у ивы над водой,
         Ветви горестно поникли,
         И прозрачною смолой
         Слезы капают обильно
110   От стыда и тайных мук,
         Между тем как всё ликует,
         Улыбается вокруг.
         Эти слезы увидала
         С неба звездочка одна,
         Тихим шепотом подругам
         Что-то молвила она,
         Вдруг посыпались — о чудо! —
         Звезды огненным дождем,
         Елку темную покрыли,
120   Всю усеяли кругом,
         И она затрепетала,
         Ветви гордо подняла,
         Миру в первый раз явилась,
         Ослепительно светла.  

         С той поры, доныне, дети,
         Есть обычай у людей
         Убирать роскошно елку
         В звезды яркие свечей.
         Каждый год она сияет
130   В день великий торжества
         И огнями возвещает
         Светлый праздник Рождества.  

Дмитрий Мережковский
Декабрь 1882

Опубл.: Родник. 1883. № 2, ранняя редакция, под загл. «Елка», с подзаг. «Легенда»
 

Перед Рождеством

И зачем ты, мой глупый малыш,
Нос прижимая к стеклу,
Сидишь в темноте и глядишь
В пустую морозную мглу?
Пойдем-ка со мною туда,
Где в комнате блещет звезда,
Где свечками яркими,
Шарами, подарками
Украшена елка в углу! -
Нет, скоро на небе зажжется звезда.
Она приведет этой ночью сюда,
как только родится Христос
(Да-да, прямо в эти места!
Да-да, прямо в этот мороз!),
Восточных царей, премудрых волхвов,
Чтоб славить младенца Христа.
И я уже видел в окно пастухов!
Я знаю, где хлев! Я знаю, где вол!
А ослик по улице нашей прошел!

Валентин Берестов (1928-1998)


Ясли

«Ясли, — так мечтал один ребенок, -
Можно склеить из цветных картонок,
Сделать из бумаги золотой
Пастухов с рождественской звездой.
Ослик, вол — какая красота! -
Встанут рядом с яслями Христа.
Вот они — в одеждах позолоченных
Три царя из дивных стран восточных.
По пустыне в ожиданье чуда
Их везут послушные верблюды.
А Христос-младенец? В этот час
Он в сердцах у каждого у нас!

Валентин Берестов (1928-1998)


Колыбельная елочке

Спи, елочка-деточка, под пенье метели.
Я снегом пушистым тебя уберу.
Усни на коленях у матушки-ели,
Такая зеленая в белом бору.

Усни и не слушай ты всякого вздора,
ни ветра, ни зверя, ни птиц, никого!
Как будто возьмут нашу елочку скоро
И в лом увезут, чтоб встречать Рождество.

Нет, в чан с оторочкой из старой бумаги
Тебя не поставят у всех на виду.
Не будешь держать ты гирлянды и флаги,
Игрушки и свечи, шары и звезду.

Нет, спрячешь ты заиньку - длинные ушки,
тебя разукрасят метель и мороз,
И вспыхнет звезда у тебя на макушке
В тот час, как родился младенец Христос.

Валентин Берестов (1928-1998)
 



Христославы

Под покровом ночи звездной
Дремлет русское село;
Всю дорогу, все тропинки
Белым снегом замело…
Кое-где огни по окнам,
Словно звездочки, горят.
На огонь бежит сугробом
Со звездой толпа ребят,
Под оконцами стучатся,
«Рождество Твое» поют.
«Христославы! Христославы!»
Раздается там и тут.
И в нестройном детском хоре
Так таинственна, чиста,
Так отрадна весть святая
О рождении Христа…

Коринфский Аполлон Аполлонович (1868 — 1937)